Валентин Александрович Серов Иван Иванович Шишкин Исаак Ильич Левитан Виктор Михайлович Васнецов Илья Ефимович Репин Алексей Кондратьевич Саврасов Василий Дмитриевич Поленов Василий Иванович Суриков Архип Иванович Куинджи Иван Николаевич Крамской Василий Григорьевич Перов Николай Николаевич Ге
 
Главная страница История ТПХВ Фотографии Книги Ссылки Статьи Художники:
Ге Н. Н.
Васнецов В. М.
Касаткин Н.А.
Крамской И. Н.
Куинджи А. И.
Левитан И. И.
Малютин С. В.
Мясоедов Г. Г.
Неврев Н. В.
Нестеров М. В.
Остроухов И. С.
Перов В. Г.
Петровичев П. И.
Поленов В. Д.
Похитонов И. П.
Прянишников И. М.
Репин И. Е.
Рябушкин А. П.
Савицкий К. А.
Саврасов А. К.
Серов В. А.
Степанов А. С.
Суриков В. И.
Туржанский Л. В.
Шишкин И. И.
Якоби В. И.
Ярошенко Н. А.

Жена уводимого на казнь стрельца

Если другие женщины льют слезы молча, либо глухо рыдают, то молодая жена стрелецкого начальника, которого только что оторвали от нее и повели к виселице, выражает свое горе воплем отчаяния, схватившись пальцами руки за ворот своего летника, словно задыхаясь, другой рукой она сжала висок и голосит, как по древнерусскому обычаю голосят и причитают плакальщицы. (Суриков еще застал этот обычай в Сибири. После смерти отца в 1858 г. художник вспоминает, как «мать потом на его могилу ездила плакать. Меня с сестрой Катей брала. Причитала на могиле по-древнему. Мы ее все уговаривали, удерживали»1.) В «Дневнике» Корба Суриков нашел яркое описание оплакивания стрелецкими семьями своих осужденных близких в момент расставания: «Ужас предстоящей смерти увеличивали жалостные вопли жен, стоны и раздирающие вопли умирающих поражали громаду несчастных. Мать оплакивала своего сына, дочь судьбу отца, несчастная жена злой рок мужа; с их рыданиями сливались вопли тех женщин, которые по разным связям родства или свойства заливались слезами». Когда осужденного отрывали от родных и влекли к месту казни, «рыдания и вопли женщин увеличивались», женщины оплакивали жертву «разными, почти сходными один с другими, словами» — Корб передает их так, как ему их перевели: «Для чего тебя так скоро отнимают у меня? Зачем покидаешь меня? И в последний раз поцеловать нельзя? Не дают попрощаться с тобой в последний раз?» Этими печальными причитаниями несчастные женщины провожали своих друзей, которых догнать уже не могли»2.

Жена стрельца, уводимого на казнь (в белом летнике). Этюд. 1879. Музей искусств Узбекистана, Ташкент

В образе жены стрельца, уводимого на казнь, Суриков выразил эти горестные вопли и причитания. Смотря перед собой невидящими глазами, жена стрельца машинально шагнула в сторону Петра и группы его приближенных, а прильнувший к ней маленький сын, уткнувшись в нее головой и ухватившись руками за складки летника, задерживает ее движение. К сыну есть акварельный этюд3, почти без изменений вписанный в картину. (В картине лишь меньше подняты руки мальчика и уменьшен его возраст.)

Прямо на земле перед матерью и сыном лежат брошенный в грязь бордовый кафтан и алая шапка, которые принадлежали кормильцу семьи, а сейчас остались как последнее напоминание о нем. Эту полную драматизма подробность Суриков мог почерпнуть из «Дневника» Корба, который записал следующее. Одного из стрельцов «провожала до самой плахи жена с детьми, испуская пронзительные вопли. Прежде чем положить на плаху голову, отдал он на память жене и милым детям, горько плакавшим, перчатки и платок».

Жена стрельца, уводимого на казнь (в узорном летнике). Этюд. 1879. Третьяковская галлерея, инв. № 25457

К образу жены стрельца относятся два этюда. Один из них4 изображает молодую женщину с красивым, чуть полным лицом. На стрельчихе белый летник; по борту подола и на рукавах широкая желтая кайма. Низ сарафана, выступающий из-под летника, — темно-красный с золотыми пуговицами. Весь этюд писан гладко, более широкие мазки передают складки белых рукавов сорочки5. На голове у нее шапка золотого шитья с дорогими каменьями и жемчужной поднизью. Поверх шапки повязан белый шарф. И в типе лица (возможно, участвовала та же натурщица), и в головном уборе, и шарфе очень много общего с женой чернобородого стрельца в картине и этюдом к ней (из собрания Умновой). Кроме того, белый цвет холщовых рубах стрельцов использовался Суриковым для выделения их из многоликой толпы, и его надо было «экономить», чтобы не ослабить эффект его действия на зрителей. Сама же стрельчиха благодаря белому летнику слишком вырывалась из пестрой толпы, а нужно было, наоборот, достичь ее максимального сближения с окружающими стрельцов семьями. Лишь тогда ее вопль будет восприниматься как высшая нота того отчаяния, каким охвачена вся толпа родных и близких, заполнивших площадь. Поэтому на втором этюде6 жена стрельца изображена в узорном летнике, декоративное шитье которого (травы, листья и цветы по серебристо-белому фону) больше связывается с одеждами других женщин, с цветистым орнаментом дуг и с архитектурным фоном — «Василием Блаженным». (Суриков попутно уточняет одежду и по длине, и по покрою прорезных рукавов, выделяя древнерусские длинные рукава сорочки, собранные в мелкие складки. Вместо белого шарфа появляется темная кика. В окончательный образ, по сравнению с этюдом, внесены такие изменения, которые еще больше связывают фигуру стрельчихи с толпой. На летнике вместо редких крупных цветов по серебристо-белому полю Суриков пишет густо расположенные мелкие цветы по золотной, песочно-желтой ткани. Темную кику сменяет нарядная кика из золотной ткани с извилистым красным узором, появляется богатый парчовый сапожок вместо прежнего простого. По движению, патетике жеста фигура жены стрелецкого начальника выразительна. В меньшей мере это можно сказать о трактовке ее лица. Правильно отказавшись от прежней натурщицы (чтобы избегнуть повторения с женой чернобородого стрельца), художник вместе с тем слишком огрубил черты лица новой модели, что уже заметно на фигурном этюде Третьяковской галлереи.

В окончательном образе на картине художник стремился преодолеть это огрубление пластической формы, но это ему не вполне удалось; живописно-пластическое исполнение отстает от замысла.

Примечания

1. Максимилиан Волошин, Суриков. — «Аполлон», 1916, № 6—7, стр. 46.

2. «Дневник поездки в Московское государство Игнатия Христофора Гвариента... веденный Иоганном Георгом Корбом», стр. 226.

3. Мальчик, припавший к плачущей матери. Этюд. Б., акв. 30,1×20,3. Третьяковская галлерея, 27176.

4. Жена стрельца, уводимого на казнь (в белом летнике). Этюд. 1879. Х., м. 40×25. Музей искусств Узбекистана, Ташкент.

5. Н. Абрамова, Этюд В.И. Сурикова в музее искусств Узбекистана. — «Звезда востока», 1948, № 2, стр. 122.

6. Жена стрельца, уводимого на казнь (в узорном летнике). Этюд. 1879. Х., м. 55×37,6. Третьяковская галлерея, 25457.

 
 
Автопортрет на фоне картины Покорение Сибири Ермаком
В. И. Суриков Автопортрет на фоне картины Покорение Сибири Ермаком, 1894
Венеция. Палаццо дожей
В. И. Суриков Венеция. Палаццо дожей, 1900
Вид Москвы
В. И. Суриков Вид Москвы, 1908
Вид на Кремль
В. И. Суриков Вид на Кремль, 1913
Зима в Москве
В. И. Суриков Зима в Москве, 1884-1887
© 2024 «Товарищество передвижных художественных выставок»