• В России вечные смутные времена. Не удивительно, что русские всегда искали лучшей жизни в других странах и получали например гражданство Уругвая или Аргентины. И что самое интересное всегда еще и хотели вернуться на родину. И родина принимала их, но часто как предателей. Из того же Уругвая возвращались староверы, которые в последствии были репрессированы в России. Уходя уходи.
В столярной мастерской
Еще в 70-е годы по инициативе Елизаветы Григорьевны Мамонтовой в Абрамцеве при школе была открыта столярная мастерская — для обучения деревенских детей ремеслу. Елизавета Григорьевна, охваченная общими народническими настроениями, с первых дней после покупки усадьбы стремилась делать полезные дела для окрестных крестьян. «Она считала, — пишет Н.В. Поленова, — что на молодежь деморализующее действует отхожий промысел, и, в особенности, развращает ее атмосфера «ученичества» по мастерским городских центров. В деревне же, лишенной рабочих рук, хозяйство падает, вместе с чем развивается бедность». Елизавета Григорьевна надеялась, что с открытием столярной мастерской крестьянские дети перестанут уезжать в город и из них вырастут местные мастера-кустари.
В 1882 году из Петербурга в Абрамцево приехала Елена Дмитриевна Поленова, родная сестра Василия Дмитриевича Поленова, талантливая художница.
«В Москве она попала в исключительно благоприятные условия для развития своего таланта. Воспитанная на русской истории, она тут впервые почувствовала себя на родной ее сердцу почве. В Москве она познакомилась с Васнецовым, Суриковым, с Е.Г. Мамонтовой и попала в Абрамцево, где все жило русской стариной и интересом к изучению и сохранению памятников русского народного творчества. Эта обстановка определила окончательно направление ее художественной деятельности и вызвала к жизни те самобытные русские зачатки, которые она таила в себе», — писала Н.В. Поленова о сестре своего мужа.
Е.Д. Поленова подружилась с Елизаветой Григорьевной и, ознакомившись с работой столярной мастерской, предложила изготовлять вещи на основе старинных русских образцов. Та деревянная мебель, которую изготовляли до этого, не соответствовала высоким художественным запросам, господствующим в Абрамцево. Хотелось создать что-то новое, оригинальное. Вот здесь и пригодился особый склад художественного дарования Е.Д. Поленовой и В.М. Васнецова.
С 1884 года Елена Дмитриевна стала ближайшей помощницей Елизаветы Григорьевны по работе в столярной мастерской. Дело это было новое и интересное. Традиции народного искусства, резьбы по дереву в то время были почти утрачены. Нужно было все начинать заново, а для начала собрать образцы старинной деревянной утвари.
Художники, которые во время работы над оформлением церкви попали под обаяние древних образцов народного творчества, «загорелись» желанием собрать, изучить и «воскресить» их неувядающую красоту в новых художественных изделиях.
Однажды во время прогулки в соседнее с Абрамцевом село Репихово В.Д. Поленов случайно обнаружил деревянную резную доску на фасаде крестьянского дома. Позже, в поездке по губернии, он же нашел резные вальки. Так зародился будущий музей народного искусства в Абрамцеве. Главным энтузиастом этого музея стала Елизавета Григорьевна Мамонтова. Она стала собирать по деревням бытовые предметы прошлого — донцы, ларчики, коньки на крышах и т. д. В то время многое еще можно было найти в той местности — не было музеев, коллекционеров, никто не интересовался этой областью народного творчества...
Музей стал быстро расти и пополняться. Вместе с ним росла любовь обитателей Абрамцева к бытовому прошлому России. «Во всех этих донцах, вальках с бесхитростными надписями, вроде «кого люблю, того дарю», в ларчиках, коньках на крышах и т. п. было столько личного творчества, так ярко чувствовалось душевное переживание творца, что вещи эти дышали прошлым и воскрешали его», — восхищалась Н.В. Поленова.
Е.Д. Поленова принимала живое участие в этих экскурсиях по окрестным селениям. Пока Елизавета Григорьевна отбирала вещи и договаривалась с хозяевами о цене, Елена Дмитриевна делала в своем альбоме беглые зарисовки дивного народного орнамента, причудливых деталей...
От этих зарисовок Виктор Михайлович Васнецов пришел в восторг. Он не принимал активного участия в этих художественных экспедициях, занятый работой над своими картинами, но всей душой сочувствовал этому делу, был идейным руководителем и «вдохновителем» музея. Именно Васнецов, по словам Н.В. Поленовой, убедительно и вдохновенно настоял на том, чтобы Елена Дмитриевна использовала эти образцы для создания новых вещей в столярной мастерской. В этом Виктор Михайлович видел и возможность поднять все дело мастерской на новую высоту, и выполнение «долга» художников перед народным искусством, традиции которого не использовались в профессиональном творчестве несколько столетий...
Однажды Е.Д. Поленова купила на рынке кухонный стол-шкафчик и расписала его. Она изобразила стилизованные цветы и птиц-сиринов, а на дверце шкафа Васнецов написал сороку и ворону. Образец понравился, и было решено изготовлять его в мастерской.
Мальчики-ученики в столярной мастерской изготовляли деревянную форму изделия. А художники брались за роспись. Этим увлеченно занимались не только Елена Дмитриевна Поленова и Виктор Михайлович Васнецов, но и Елизавета Григорьевна Мамонтова. К работе подключился сын Мамонтовых, Андрей, талантливый юноша, который вскоре станет студеном Московского училища живописи, ваяния и зодчества.
Постепенно дело разрослось. Появились новые образцы-типы для мастерской, изделия стали украшать не только росписью, но и резьбой по дереву. Вещи охотно раскупались, появились заказы. Изделия Абрамцевской столярной мастерской стали экспонироваться на выставках, продаваться в магазине «Детское воспитание».
Вплоть до 1898 года, когда Е.Д. Поленова скончалась, все изделия исполнялись по ее проектам. Но мотивы, которые она черпала для своих удивительных росписей, во многом содержались в работах Васнецова — в его орнаментах на клиросах, мозаичном полу церкви, в декорациях и костюмах для спектаклей, особенно знаменитой «Снегурочки». Елена Дмитриевна писала Стасову: «У Васнецова я не училась в прямом смысле слова, т. е. уроков у него не брала, но как-то набиралась около него понимания русского народного духа».
В 1882 году Васнецов, вдохновленный древней архитектурой, в абрамцевском парке сделал проект беседки, похожей на сказочную избушку на курьих ножках. Эта избушка-беседка была построена через два года после сооружения абрамцевской церкви и сохранилась до наших дней. Она сложена из огромных бревен, почти лишена украшений, что придает ей таинственный, сказочный характер. На скатах крыши Васнецов поместил вырезанные из дерева изображения совы и летучей мыши. Среди густого старинного абрамцевского парка, рядом с еловым бором, его избушка на курьих ножках воспринимается как часть таинственного лесного царства из мира русских волшебных сказок.
Повышенный интерес к произведениям народного искусства — явление, распространенное во всей европейской художественной культуре конца XIX века. В изучении народных истоков художественного творчества видели возможность противостоять влиянию наступающей «машинерии».
Васнецов тоже искал свой «путь к свету», черпал истоки в родной старине: в поэтических описаниях узоров из былинного эпоса, в дивных старинных образцах деревянной резьбы, в древних рукописных миниатюрах. В одном из писем он вопрошал: «Как поражают в старинных художниках глубина, непосредственность и искренность изображений их, как они полно и небоязливо решают свои задачи. Откуда у них эта теплота, искренность и смелость?» — И сам же себе отвечал: — «Загадку эту разрешить легко, если представить себе, что и в предшествующие века, и в век, современный художникам, все окружавшие их люди и великие, и малые, просвещенные и невежественные, глубокие и простые, все веровали в одно и тоже, во что и художник, жили и питали свою душу одними и теми же великими чаяниями. И вот все художники — великие и малые — находили тогда дело по душе и по сердцу, и всякое их от души сказанное слово принималось с радостью и благодарностью. С какой любовной страстью строили они свои храмы, писали свои живописные поэмы, рубили целые миры из камня! И вся толпа волновалась, видела и радовалась созданиям своих художников». Прошлое казалось Васнецову «золотым веком» искусства. Он предпочитал простые, геометрически строгие формы древнерусской крестьянской мебели. Оттуда же им позаимствован декор — мотивы трехгранно-выемчатой геометрической резьбы. Такая резьба встречалась на старинных прялках, солонках, задках телег и т. д. Использовалась также объемная резьба для изобразительных мотивов. Тяжелые, массивные, плотные, крепко сработанные вещи, выполненные по проекту Васнецова, кажутся одновременно сказочными и древними.
Такие изделия становятся все более популярными в России, что соответствовало «народническому» духу интеллигенции того времени. В 1882 году в Москве открылась Всероссийская художественно-промышленная выставка, где было представлено множество изделий Абрамцевских мастерских — керамической и резьбы по дереву. Эти экспонаты произвели столь большое впечатление, что было решено создать в Московской губернии Кустарный музей, который и был открыт в 1885 году. Он тесно сотрудничал с Абрамцевской мастерской.
